Translation of the song Мой Дагестан artist Rasul Gamzatov

Когда я, объездивший множество стран,

When after I’d traveled through many a land

Усталый, с дороги домой воротился,

To home from the highway, exhausted, returning,

Склонясь надо мною, спросил Дагестан:

Then, bending toward me, asked my Dagestan

Не край ли далёкий тебе полюбился?

“For region far off surely now you are yearning.”

На гору взошёл я и с той высоты,

A summit I climbed, and at height of the peak

Всей грудью вздохнув, Дагестану ответил:

To Dagestan then with emotion replying :

Немало краёв повидал я, но ты

“In many a country I looked, but I seek

По-прежнему самый любимый на свете.

You only, as ever my love is undying.

Я, может, в любви тебе редко клянусь,

Perhaps only rarely my love I have said.

Не ново любить, но и клясться не ново,

To love is not new but neither is swearing,

Я молча люблю, потому что боюсь:

I silently love because I am afraid

Поблёкнет стократ повторённое слово.

The word fades away with repeated declaring.

И если тебе всякий сын этих мест,

And if every son of these regions proclaim

Крича, как глашатай, в любви будет клясться,

A town crier pledging you all of his passion

То каменным скалам твоим надоест

Your rocky cliffs soon all these oaths will distain

И слушать, и эхом вдали отзываться.

And answer in distantly echoing fashion.

Когда утопал ты в слезах и крови,

At times when you drowned both in tears and in blood,

Твои сыновья, говорившие мало,

Your children sought death, having spoken but little,

Шли на смерть, и клятвой в сыновней любви

The dagger’s cruel song of devotion lone stood,

Звучала жестокая песня кинжала.

Sole token of faith, of love only recital.

И после, когда затихали бои,

And after when war ‘s din grew suddenly still,

Тебе, Дагестан мой, в любви настоящей

To you, Dagestan mine, a better love bringing

Клялись молчаливые дети твои

Your children though silent pledge yet as they till

Стучащей киркой и косою звенящей.

With clatter of pickaxe and scythe’s merry ringing.

Веками учил ты и всех и меня

For centuries others and me have you taught

Трудиться и жить не шумливо, но смело,

To labor and live not in tumult but bravely

Учил ты, что слово дороже коня,

More dear than a horse is one’s word to be thought

А горцы коней не седлают без дела.

We ride on decisions discussed only gravely.

И всё же, вернувшись к тебе из чужих,

And when from afar to you I come again

Далёких столиц, и болтливых и лживых,

From capitals foreign and boist'rous and spiteful

Мне трудно молчать, слыша голос твоих

How hard to be silent amidst the refrain

Поющих потоков и гор горделивых.

Of your singing streams and your mountains prideful.