Вот я один в вечерний тихий час,
Here I'm alone in evening hour calm,
Я буду думать лишь о вас, о вас.
I'll only think of you, I feel no qualm.
Возьмусь за книгу, но прочту: «она»,
I'll take up book but what I'll read is she,
И вновь душа пьяна и смятена.
And soul again is drunk, distraught with thee.
Я брошусь на скрипучую кровать,
I'll throw myself on old and creaky bed,
Подушка жжет... Нет, мне не спать, а ждать.
The pillow burns... No, I won't sleep, I'll tread.
И, крадучись, я подойду к окну,
I'll walk to window, furtive step's a boon,
На дымный луг взгляну и на луну.
I'll glance at smoky meadow and the Moon.
Вон там, у клумб, вы мне сказали «да»,
There, by the flower beds, you told me yes,
О, это «да» со мною навсегда.
This yes will stay with me for good, I guess.
И вдруг сознанье бросит мне в ответ,
But suddenly my conscience will retort,
Что вас покорней не было и нет.
That you were the most humble to comport.
Что ваше «да», ваш трепет, у сосны
That your veiled yes, your trembling, and your kiss
Ваш поцелуй — лишь бред весны и сны.
Were just a spring delirium and dreams.