Рождество - ночная пьеса, декорации из леса,
It’s Christmas – a nocturnal play, the decorations from the forest,
Клюквенный сироп из крови да приклеенные брови,
Cranberry cordial made of blood, and glued-on eyebrows,
Одиночество из глины, бутафория из тела
Loneliness made out of clay, special effects out of a body
Души пенятся от мыла, на щеках прыщи от мела,
Souls foaming with lather, chalk spots on the cheeks,
Из папье-маше клише...
A paper-mâché cliché…
Ватой облака неволи - вот семья, а вот пещера.
Clouds of cottonwool slavery – here’s the family, here’s the cave.
Недоученные роли, на пупах свернулась вера.
Unlearnt parts, faith curled up on navels.
Марля снега, звёзд софиты, разбежались неофиты;
Snow for gauze; for spotlights, stars; and the neophytes have scattered;
Режиссёр кричит и злится, тоже хочется напиться.
The director shouts and rages; he could do with a drink, too.
Посмотри на эти рожи - в чём-то все творцы похожи...
Just look at that rogues’ gallery – in each face something of its creator…
Спонсор спит, у Барби мёртвой целлофан, тузы, шестёрки,
The backer sleeps, dead Barbie has cellophane, aces, sixes,
Крики, пыль, суфлёр, фольга да её куриная нога.
Cries, dust, a prompt, tinfoil, and her chicken leg.
За кулисой ждут войска с деревянными мечами,
In the wings wait the troops with the wooden swords,
Вождь с прибитыми лучами чешет дулом у виска:
The captain with nailed-down moonbeams is scratching his temple with the muzzle of his pistol:
Не победа, а тоска; не держава а....
It’s not a victory, but regret; not a regime, but…
Дан звонок, поплыли сцены, в зале грустная страна
At the ring of a bell, the scenes have started to flow, in the auditorium is a mournful land
Мрачно смотрит на надежду веру и любовь она.
It regards hope, faith and charity with gloomy eyes.
Мат стоит над Палестиной, рёв зверей, гора картона,
Four-letter words in the air over Palestine, the roaring of beasts, a cardboard mountain,
Роды, тайные причины, реют флаги из бетона.
Varieties, secret reasons, flags fly from the concrete.
Все дары Волхвов украли - ясли оружейной стали
All the Magi’s gifts have been stolen – the manger become a weapon
Утащил голодный сторож. Как сыграть нам пьесу, Боже?
The hungry watchman made off with them. How are we to perform the play, O God?
Ослепительных приборов нужно больше, господа,
We need more dazzling devices, Lord,
Чтобы толще засияла Вифлеемская звезда.
To make the Star of Bethlehem shine out more thickly.
Электричество поели да пожрали провода...
Electricity has eaten up and consumed the wire…
Я грущу, смотрю спектакль: третьим планом в глубине
I grieve, watch the spectacle: in the third layer of perspective
Заспиртованный младенец
Lies the preserved body of an infant
Спит в Петровской колыбели,
He sleeps in Peter the Great’s cradle,
Улыбается метели и подмигивает мне.
Smiles at the blizzard and winks at me.
Путин едет по стране
Putin rides across the land
На серебряном коне.
On a silver steed.
Путин всем людям поможет,
Putin will help all the people,
Дай ему здоровья, Боже.
God save him.
Всех бандитов перебьёт,
He will fell all the bandits,
Работягам он нальёт.
Pour out largesse to all good workers.
Путин едет по стране,
Putin rides across the land,
А мы по-прежнему...
And we are just where we were… [in the shit]