Люблю тебя, булатный мой кинжал,
Yes, I like you, my knife of damask pledge,
Товарищ светлый и холодный.
My friend so bright and so cold,
Задумчивый грузин на месть тебя ковал,
A thoughtful Georgian forged you for his revenge,
На грозный бой точил черкес свободный.
A free Circassian then sharpened for a row.
Лилейная рука тебя мне поднесла
You had been trusted me by lily-like a hand –
В знак памяти, в минуту расставанья,
A sign for memory – in time of separation,
И в первый раз не кровь вдоль по тебе текла,
And now no blood has dripped from you on land,
Но светлая слеза - жемчужина страданья.
But crystal tears – the pearls of depravation.
И чёрные глаза, остановясь на мне,
And looking strait at me, the black and immense eyes,
Исполнены таинственной печали,
Filled to their rims with the mysterious woe,
Как сталь твоя при трепетном огне,
Like your reflective steel in light of fire-dance,
То вдруг тускнели, то сверкали.
Were sometimes darkness – sometimes glow.
Ты дан мне в спутники, любви залог немой,
On roads, you are friend – the voiceless passion’s grant,
И страннику в тебе пример не бесполезный;
And for a traveler – the object to rely on:
Да, я не изменюсь и буду твёрд душой,
I will be never changed – my soul will be hard
Как ты, как ты, мой друг железный.
As you, as you, my friend of iron.