Translation of the song Царь Никита и 40 его дочерей artist Aleksandr Pushkin

Царь Никита жил когда-то

There was once a Tsar, Nikita

Праздно, весело, богато.

He was rich, and fun, and cheerful.

Не творил добра, ни зла,

Neither was he kind nor evil,

И земля его цвела.

Flowers grew under his feet.

Царь трудился... понемногу,

This Tsar laboured....just a little,

Кушал, пил, молился Богу..

Drank and ate he, prayed to God...

И от разных матерей

And from different mothers then

ПрИжил сорок дочерей.

Forty daughters came to life.

Сорок девушек прелестных,

Forty stunning lovely maidens,

Сорок ангелов небесных

Forty angels sent from Heavens,

Милых сердцем и душой.

Tender-hearted, tender-souled,

Что за ножка? Боже ж мой!

See those feet, then? Oh, my God!

А головка? Чуден волос!

See the head? The hair's amazing!

Чудны глазки, чуден голос!

Wondrous eyes and wondrous voices!

Ум, с ума свестим бы смог.

One's wit may turn witless yet.

Словом с головы до ног,

Head to toes with just one word,

У царевен всё хватало.

The Tsarinas wanted nothing.

Одного недоставало...

One thing though was simply lacking...

А чего же одного?

What was lacking, you may ask?

Так, безделки! Ничего!

Eh, mere trifles! Nothing, zilch!

Ничего иль очень мало,

Nothing or just very little,

Всё равно недоставало...

Nonetheless was there still lacking...

Как бы это объяснить,

How could one explain all that,

Чтоб совсем не рассердить

Without driving into rage

Богомольной важной дуры,

That esteemed and pious fool,

Слишком чопорной цензуры?

Called tough censorship by most?

Как быть? Помоги мне Бог!

What to do? Oh, help me God!

У царевен между ног...

In between Tsarinas' legs...

Нет уж, это слишком ясно.

No way, it is way too clear.

И для скромности опасно...

And a threat to modesty...

Так... иначе... как нибудь...

This... or that way...or whichever...

Я люблю в Венере грудь,

Venus' breasts is what I like,

Губки, ножку особливо,

Lips and legs, especially,

Но любовное огниво,

But the lover's fire-starter,

Цель желанья моего...

Is my cherished greatest wish.

Что такое? - Ничего!

What is that? - It is no thing!

Ничего иль очень мало..

Nothing or just very little...

Вот его и не хватало

That is what was really missing

У царевен молодых

In our young Tsarinas' lives

Шаловливых и живых.

Playful, mischievous, alive.

Их чудесное рожденье

Their births of certain wonder

Привело в недоуменье

Brought bewilderment to all

Все придворные сердца.

Faithful hearts of the Tsar's court.

Грустно стало для отца,

Sadness overcame the father,

И для матерей печальных.

And for mothers full of grief,

И от бабок повивальных,

And for midwives hard at work,

Как узнал о том народ,

As the news became wide-spread,

Всякий тут разинул рот.

Each one's mouth gaped non-stop.

Охал, ахал, дивовался,

They said Oh! and Ah! and wondered,

А иной, хоть и смеялся,

But some others, though still laughing,

Но тихонько, чтобы в путь,

Acted quietly, lest they,

До НерчИнска не махнуть.

Get exiled far away.

Царь собрал своих придворных,

Tsar then ordered court to gather,

Нянек, мамушек покорных,

Mothers, nurses to obey,

Им велел такой наказ:

A decree then issued he:

Если кто либо из вас,

If there's one among you who,

Дочерей греху научит,

Gives my girls a taste of sin,

Или мыслить их приучит,

Or could put them into thinking,

Или только намекнёт,

Or by mere force of hinting,

Что у них недостаёт,

Tell them what it is they need,

Или что дурное скажет,

But if foul things they hear,

Или кукиш им покажет,

Or some rudeness they are shown,

То шутить я не привык,

I am not the one to joke,

Бабам выружу язык,

Women will have tongues cut off,

А мужчинам нечто хуже,

Men's fate will be worse, not lighter

Что порой бывает туже.

Which at times gets quickly tighter.

Царь был строг, но справедлив,

Tsar was strict but fair man.

А приказ красноречив.

And his order, eloquent.

Бабы бедные боялись,

Poor women white with fear,

Чтоб мужья не проболтались.

Lest their men divulge the secret.

В тайне думали мужья:

While in secret did men think:

Провинись, жена моя!

I wish I could blame my wife!

Видно сердцем были гневны.

Seems their hearts were full of anger.

Подросли мои царевны.

The Tsarinas then grew older.

Жаль их стало, царь в совет,

Feeling pity, Tsar's advisers,

Изложил там сей предмет

Were enlightened on the case,

Тихо, шёпотом, негласно,

In a quiet, voiceless style,

Осторожнее от слуг...

Out of reach of servants' ears...

Призадумались бояре,

So it got the courtiers thinking,

Как лечить такой недуг.

How to treat what ails the girls.

Тут один советник старый

Then an old and wise adviser

Призадумался. И вдруг,

Pondered on a bit, then Hark!

В лысый лоб рукой он брякнул

His bald forehead did he slap then

И царю он так вавакнул:

And then roared to the Tsar he:

О, премудрый государь!

Oh, my governor, the wisest!

Извини мою ты дерзость,

Pardon me my dumb presumption,

Если про плотскую мерзость,

If I tell you how the carnal

Расскажу как было встарь.

Deed was done in days of yore.

Мне была знакома сводня.

I once new some one match-maker.

Кем она, и где сегодня?

Where is she, and what is she now?

Видно тем же чем была,

She's exactly what she's been,

Баба ведьмою слыла.

Famed to be a well-known witch.

Немощь членов исцеляла.

Ailing members did she cure.

Вот её бы отыскать.

Oh, I wish she could be found.

Баба дело вмиг поправит,

Crone will sort this thing right out,

И что надо, то и вставит.

What's required shall be stuck in.

Так за ней сей час послать!

So let's send men after her!

Восклицает царь Никита,

There exclaimed our Tsar Nikita,

Брови сдвинувши сердито.

Having frowned his eye-brows.

Миигом ведьму отыскать!

You shall bring this witch at once!

Если ж нас она обманет,

And if we be tricked by this hag,

И что надо не достанет,

And what's needed's not obtained,

На бобах нас проведёт,

So our beans begin to sprout,

Или с умыслом солжёт,

Or she's lying for some gain,

То не царь я, а бездельник,

Then I'm Tsar who's good for nothing,

Если в чистый понедельник,

Lest I, on a Blessed Monday

Сжечь колдунью не велю,

Order so the witch be burnt,

И тем небо умолю!

May the Heavens be appeased!

Вот секретно, осторожно,

And so, gingerly, in secret,

По курьерской подорожной,

By some hidden courier's trail,

И во все земли концы,

To all corners of the Earth,

Были посланы гонцы.

Many gofers have been sent.

Они скачут, всюду рыщут,

They go riding, seeking round,

И царю колдунью ищут.

For the witch their Tsar is after.

Год проходит и другой,

Year passes and so forth,

Нету вести никакой.

There's no single piece of news.

Но один из них ретивый,

When one day, some feisty gofer,

Вдруг напал на след счастливый.

Goes and finds a welcome trail.

Он заехал в тёмный лес..

Rides into some murky woods...

Видно вёл его сам бес.

Seems the devil led him there.

Видит он в лесу избушка,

He then looks and sees a house,

Ведьма в ней живёт. Старушка.

Witch's place that. Ancient woman.

Как он был царёв посол,

He, being sent there by the Tsar,

Так к ней сразу и вошёл.

Did not falter and walked in.

Поклонился в ноги смело,

Fearlessly he took a bow,

Изложил царёво дело,

Then apprised her of the orders,

Как царевны рождены

Of Tsarinas in this world,

И чего все лишены.

And what's missing in their lives.

Ведьма дело вмиг смекнула,

Our witch had got his purport,

В дверь гонца она толкнула,

Out the door was pushed the gofer,

И промолвив: Уходи,

She then uttered him: Now go,

Побыстрей и без оглядки,

Quick and fast without turning,

Не то бойся лихорадки!

Otherwise you'll catch a fever!

Через три дня приходи,

In three days, come see me here,

За посылкой и ответом,

For a parcel and an answer,

Только помни, чур, с рассветом!

Just take heed, you, when it's dawning!

Ведьма в доме заперлась,

Then she locked herself inside,

Уголёчком запаслась,

Having filled her firewood stores,

Трое суток ворожила,

For three days and nights she crafted,

Так, что беса приманила.

So the Satan came a-knocking.

Чтоб оправить во дворец,

Asking that his treasured chest

Сам принёс он ей ларец,

To the palace could be sent.

Полный грешными вещами,

Full of sinful wicked things,

Обожаемыми нами.

So adored and loved by all.

Там их было всех сортов,

Every kind was there aplenty,

Всех размеров и цветов,

Every size and colour there,

Все отборные. С кудрями...

Great selection. All with curls...

Ведьма их перебрала,

So, by witch were they selected

Сорок лучших оточла,

The best forty then subtracted,

Их в салфетку завернула,

In a piece of cloth got wrapped

И в ларец под ключ замкнула.

Put inside the chest and locked.

С ним отправила гонца,

Then the courier got the chest,

Дав на путь серебреца.

And some silver for the road.

Едет он, заря зарделась,

On his way, the sun was dawning,

Отдых сделать захотелось.

It was time to take a break then.

Захотелось закусить,

And to eat and have a drink,

Жажду водкой утолить.

Vodka's great for quenching thirst.

Малый был он аккуратный,

He was accurate and prudent,

Всем запасся в путь обратный.

Fully stocked up for the journey.

Конь пасётся, они мечтает,

His stud's grazing, he is dreaming

Как его царь вознесёт,

How the Tsar advances him,

Графом, князем назовёт...

Makes him prince or count yet...

Что же ларчик заключает?

So, one wonders what is in it?

Что царю в нём ведьма шлёт?

What's the witch sent to the Tsar?

В щёлку смотрит, нет, не видно.

Through the keyhole he sees nothing,

Заперт плотно, как обидно...

Firmly shut's the chest, such pity.....

Ухо он к ларцу приложит,

Pressed his ears to hear something,

Ничего не чует слух.

Naught but silence dwelt inside.

Нюхает, - знакомый дух.

Then he sniffed, - familiar smell.

Тьфу, ты пропасть! Что за чудо?

Blasted crone! What is this wonder?

Поглядеть ей-ей не худо!

That one ought to take a peak at!

И не вытерпел гонец.

So the lad then lost control.

Но лишь отпер он ларец,

But just as the chest got open,

Птички порх, и улетели,

Birdies flapped their wings and soared,

И кругом на сучья сели,

Having landed on tree branches,

И хвостами завертели.

Their tails set to wagging.

Наш гонец давай их звать,

Our gofer tried to call them,

Сухарями их прельщать.

Lure them, offering bread crusts.

Крошки сыплет, всё напрасно,

Crumbs afoot, to no avail,

Видно кормятся не тем.

Must be used to different feed.

На сучках им петь прекрасно,

Singing's joyful on tree branches,

А в ларце сидеть зачем?

While inside the chest, what for?

Вот плетётся по дороге,

Now he sees way down the road,

Вся согнувшейся дугой,

All stooped down like an arch,

Баба старая с клюкой.

Some old woman with a cane.

Наш гонец ей бухнул в ноги.

Kissed her feet then hapless gofer.

Помоги, будь мать родная,

Help me, please, spare not your mercy,

Видишь ты беда какая?

Can you see, my dire position?

Не могу их изловить,

I can't catch them, though I tried,

Как же горю пособить?

What could help my sorrow now?

Вверх старуха поглядела,

So the old one looked above her,

Плюнула и прошипела:

Spat and hissed at him however:

Поступил ты хоть и скверно,

Though you'd wrought a lousy matter,

Но не плачься, не тужи,

But don't cry now, and don't fret,

Ты им только покажи....

All you need is show them that...

Сами все слетят, наверно.

They'll fly down to you, for sure.

Ну спасибо, он сказал.

So, he thanked the old wise hag,

И лишь только показал,

And no sooner had he shown it,

Птички вмиг к нему слетели

Than the birdies flapping towards him

И квартирой овладели.

Took possession of the chest.

Он без дальних оговорок,

He, without needless thinking,

Сразу их под ключ, все сорок,

Turned the key on all the forty,

И отправился домой.

And set off for home of his.

Их царевны получили,

Well, Tsarinas got the birdies,

Тут же в клетки посадили.

Put them promptly into cages.

Царь на радости такой,

Tsar then being overjoyed,

Тут же задал пир горой.

Ordered never-ending feast.

Трое суток пировали,

For three days and nights they partied,

Целый месяц отдыхали

For one month did naught but rest,

Царь совет свой наградил,

Tsar's advisers got rewarded,

И про ведьму не забыл.

Not forgetting 'bout the witch.

Из кунсткамеры, в подарок,

From kunstkamera, for present

Он послал в спирту огарок,

Sent a candle-end in liquor,

Тот, который всех дивил.

That, which must have startled all.

Две ехидны, два скелета,

Pair of skeletons, echidnas,

Из того же кабинета.

From the rumoured self-same storage.

Награждён был и гонец.

And the gofer was rewarded.

Вот и сказочке конец.

This is how the story ends.

Многие меня поносят.

Many people will berate me.

И теперь, наверно, спросят:

Even now they surely question:

Глупо так зачем шучу?

My work's silly, what's the point?

Что за дело им?

What do they care? So

Хочу!!

I want!!