Пришла. Стоит. Ей восемнадцать лет.
She came. Stands still. She’s eighteen years at most.
- Вам сколько лет?- Ответила: - Осьмнадцать.-
“How old are you?” “Eyeghteen,” – she made a tally.
Многоугольник скул, локтей, колен.
A polygon of elbows, knees, cheekbónes.
Надменность, угловатость и косматость.
She looks sharp-cornered, arrogant and shaggy.
Все чудно в ней: и доблесть худобы,
Her look's far-out: the valor of thin limbs,
и рыцарский какой-то блеск во взгляде,
A knightly shine her eyes depict while staring,
и смуглый лоб... Я знаю эти лбы:
A swarthy forehead… I know well such heads:
ночь напролет при лампе и тетради.
A lamp lit through the night, a notebook, writing.
Так и сказала:- Мне осьмнадцать лет.
And, yes, she said like this: “I’m eyeghteen years old.
Меня никто не понимает в доме.
So what! So what! I know that I’m a poet!
И пусть! И пусть! Я знаю, что поэт!-
But no one understands me at my home.”
И плачет, не убрав лицо в ладони.
She cries, her face is open at this moment.
Люблю, как смотрит гневно и темно,
I like her gaze: so angry and hostíle.
и как добра, и как жадна до боли.
And how kind is she, and ever greedy.
Я улыбаюсь. Знаю, что - давно,
I smile. I know that it has been a while.
а думаю: давно ль и я, давно ли?..
“Was it a while?” I ask myself, repeating.
Прощается. Ей надобно - скорей,
She says goodbye. She’s in a rush to leave,
не расточив из времени ни часа,
Without wasting not a single minute.
робеть, не зная прелести своей,
Not recognizing happiness, she grieves,
печалиться, не узнавая счастья...
And, not discovering her charms, stays timid.