Translation of the song Ранен artist 25/17

Без бремени так легко,

It's so easy without a burden,

лети мотыльком по прямой алгоритма,

Fly like moth in a straightforward algorithm,

но помни, у времени есть штрих-код,

But remember, time has a barcode,

время бесшумный киллер – Хитмэн.

Time is a noiseless killer, hitman.

Тень нового дня – лишь отпечаток древнего штампа.

Shadow of a new day

И где ты встретишь меня,

Only an imprint of an ancient stamp,

ведь я тоже раб этой проклятой лампы.

And where will you meet me,

С похмела умирать потешно,

I'm also a slave of this damn lamp.

родина-мама, позови,

It's funny to die in a hangover.

но убивай нас нежно, мы солдаты твоей любви.

Motherland, call,

Кап-кап на снег – замысловатые кляксы.

But kill us gently -

Как так, нас нет… прям как в песне про Макса.

We're soldiers of your love.

Как сам?

How are you?

Всё брожу с винтовкой по лесам.

Wandering around in the woods with a rifle.

Как сам?

How are you?

Свалил в Тай, тут всё побросал.

Moved to Thailand, left everything here.

Как сам?

How are you?

Наблюдаюсь, слышу голоса.

Watch, hear the voices.

Как сам?

How are you?

Похоронил всех, о ком писал.

Buried everyone I wrote about.

По кресту на апостола, по монете на глаз. Мы бедные люди –

By the cross on the apostle,

обитатели острова. Помолитесь за нас, мы сами не будем.

Be smart on your eyes, my poor people.

Пса не разбудим, держаться подальше от этого не повредит нам.

The inhabitants of the island,

Без бремени так легко лететь по прямой алгоритма.

Pray for us - we will not.

Слышишь сердца крик – это я ранен.

You can hear the cry - I injured.

Подскажи, старик, как дойти до рая…

Tell me, old man, how to go to paradise.

Сколько было книг, но там всё врали…

How many books there were, but they're all lied.

Можно напрямик, но только по краю.

Can be straight, but only on the edge.

Маленький принц Антуана, Миссисипи, Луизиана,

The little prince Antoine,

станок, пуанты, мама, прости, этот джаз, как лиана.

Mississippi, Louisiana,

Девочка, девочка, пой, твой лётчик всегда с тобой.

Pole, pointe shoes.

Канифоль, паяльник, припой – вы как море, песок и прибой.

Mom, sorry, this jazz is like a liana.

Он смотрит на твою макушку в иллюминатор,

Girl-girl, sing.

а ты тихонечко в подушку – мой авиатор…

Your ray is always with you.

Чем ближе к небу, тем труднее дышать, детка,

Rosin, soldering iron, solder.

и в голове моей такой творится ад – клетка.

You're like the sea, sand and surf.

А если собьют, и я выживу…

He looks at your head

ранен, калека, контужен…

In the porthole,

В уродстве своём бесстыжем

And you're in the pillow, quietly

кому я тогда буду нужен?

My aviator.

Ты прости меня, Хиросима,

The closer to the sky, the harder it's to breathe, baby.

прости меня, Дрезден и Минск,

And this is hell in my head - a cell.

но вы, люди, так невыносимы,

And if bent, then I'll survive.

и вся ваша жизнь – каприз!

Injured, crippled, shell-shocked.

Тут мало набрать высоту,

In my shameless ugliness

ведь потом её надо не потерять…

To whom I then will be needed.

Буду принцессой, когда подрасту…

Forgive me, Hiroshima,

но если блудишь, то ты – блядь!

Forgive me, Dresden and Minsk,

И пока ты скулишь на кушетке

But you people are so unbearable,

(прячьтесь в катакомбы),

And your whole life is a whim.

я с криками жму на гашетку,

Here it's not enough to gain altitude,

на ваши крыши – бомбы!

And then it must not be lost.

Слышишь сердца крик – это я ранен.

You can hear the cry - I injured.

Подскажи, старик, как дойти до рая…

Tell me, old man, how to go to paradise.

Сколько было книг, но там всё врали…

How many books there were, but they're all lied.

Можно напрямик, но только по краю.

Can be straight, but only on the edge.